Наталия Езерская работает в общественном центре мужского здоровья (ОЦ) РМОО «Встреча» в Гродно уже пять лет. Эту обаятельную девушку можно часто видеть на фотографиях в наших соцсетях — Наташа не только организатор самых разных мероприятий, но и душа общества. Открытая, улыбчивая, она умеет найти подход к каждому и всегда готова помочь. Наталия — дипломированный психолог, но во «Встречу» пришла из торговой сферы:

На прошлом месте работы я и познакомилась с Сашей Бобриком — координатором организации в Гродно. Он все ходил вокруг меня, ходил… Я даже на минутку подумала: не иначе как влюбился! — улыбается Наташа. — А потом Саша рассказал мне о себе и пригласил на работу во «Встречу».

— Как ты восприняла факт, что придется работать с такой группой, как МСМ — т.е.мужчинами, практикующими секс с мужчинами?

— Конечно, сначала было не совсем привычно. Но чем больше я общалась с ребятами, чем лучше их узнавала, тем яснее понимала, что в окружении каждого человека есть разные люди, с разными убеждениями и гендерной идентичностью, просто иногда мы этого не хотим замечать.

— В Гродненском ОЦ ты и психолог, и специалист по информационно-просветительской работе. Как совмещаешь обязанности?

— Это мне очень помогает. Не каждый человек способен сразу прийти к нам, чтобы пообщаться или поучаствовать в мероприятии, ведь это значит раскрыть себя и свой внутренний мир перед другими людьми. Многие не готовы на такой шаг, а вот сходить на индивидуальную консультацию к психологу — это намного легче. После нашей беседы, или нескольких, клиент понимает, что бояться нечего, что он находится в безопасном пространстве. И вот тогда уже можно его привлекать к более активному участию в жизни нашего центра. Есть и обратный процесс: иногда во время наших мероприятий мне, как психологу, становится видно, что у кого-то из ребят есть проблемы. И тогда я просто подхожу и предлагаю помощь.

— А какие самые частые проблемы, с которыми к тебе обращаются?

— Прежде всего, это, конечно же, принятие себя. Многие долго отказываются признать то, что говорит их собственное «Я». Этому много причин — и воспитание в семье, и недостаток информации, и отношение общества. И часто люди годами живут лженадеждами — вот познакомлюсь с девушкой, женюсь, буду как все… И транслируют такие же лжесигналы окружающим, в первую очередь — родителям. Но такой человек не будет счастлив.

— Трудно признаться, что ты — другой?

— Трудно признаться в этом прежде всего себе. Но это и большое облегчение. Я наблюдала этот процесс и видела, насколько человеку становится легче, когда больше не приходится лгать. Вторая большая проблема группы МСМ — это самостигма, стыд, испытываемый за собственное «неправильное» поведение. Она приводит к глобальной закрытости и боязни буквально всего, такие люди считают, что недостойны уважения.

— Если клиент решается на каминг-аут, что ты ему посоветуешь?

— Каминг-аут – это личное дело каждого, я не могу его рекомендовать или запрещать. Обычно в этом случаем мы садимся, берем листок бумаги и начинаем записывать, кому он собирается рассказать о себе, возможную реакцию человека и к чему это приведет. Буквально всех знакомых перебираем, и тогда вырисовывается некая картина того, что, собственно, будет после каминг-аута. И наступает момент, когда можно взвесить все «за» и «против». Некоторые останавливаются на этом этапе, понимая, как сильно может измениться их жизнь. По своему опыту могу сказать, что, например, 95% родителей воспринимают признания сыновей поначалу негативно — им нужно время, чтобы подумать. Матери адаптируются к этой мысли быстрее, отцам признание дается намного сложнее. Впрочем, ситуация потихоньку меняется в лучшую сторону — родители парней, которым сейчас 18-19 лет, более толерантны. Наверное, они принадлежат к поколению, которое воспитывалось уже по-другому. Это дает надежду на изменение отношения общества в целом.

— А ты не пробовала разговаривать с родителями?

— Я постоянно говорю своим ребятам, что их родители могут прийти ко мне за консультацией. Но пока никто так и не пришел, а жаль.

— Отличается ли работа с МСМ от обычной работы психолога?

— В некоторых моментах да. И это больной вопрос — есть определенный недостаток информации, специфических знаний. Все, что нам по этой части преподавали в институте, это несколько часов по гендерной психологии на третьем курсе. И, насколько мне известно, в Беларуси вопросами психологии, адаптированной для ключевых групп населения, никто не занимается. Хотя я с удовольствием поучилась бы или хотя бы поучаствовала в тренинге.

Пока приходится заниматься самообразованием — читаю все, что могу найти по теме. Ну и практика, конечно, помогает. Сейчас, например, работаю с трансгендерным человеком, который проходит путь трансформации из парня в девушку — это совершенно новый  для меня профессиональный опыт.

— Что самое важное в твоей работе?

— Я очень люблю свою работу — можно сказать, живу ею. Она интересная, позитивная, меня окружают друзья. Но самое главное — это благодарность людей, которым я смогла помочь и поддержать. Мне ребята даже иногда цветы дарят — разве это не лучшая оценка моей работы?